Хатынь 118 батальон. Пофамильный список палачей хатыни

Связанного с ОУН (м) .

Из 115-го батальона были взяты на формирование 118-го батальона около 100 человек. Фактически, третья рота 115-го батальона стала первой ротой 118-го батальона ; две другие роты были сформированы преимущественно из выходцев из центральных и западных областей Украины - военнопленных и добровольцев. Батальон был переформирован и пополнен в ноябре 1942 года.

Среди людей набранных в 118-й и 115-й батальоны были принимавшие участие в массовых убийствах в Бабьем Яру .

118-й охранный полицейский батальон включал около 500 чел., разделённых между тремя ротами, а каждая рота была разделена на три взвода. В свою очередь, каждый взвод состоял из нескольких отделений от 10 до 13 чел.

Начальником штаба батальона был некий Коровин-Корниец. Однако, в декабре 1942 года он дезертировал, и вместо него был назначен Григорий Васюра , бывший кадровый офицер - старший лейтенант Красной Армии .

Служба в Белоруссии

В конце 1942-го бойцы 118 батальона были вывезены на грузовиках в г. Минск в Белоруссии. Из Минска батальон был послан в Плещеницы .

После пребывания в Плещеницах батальон перешёл в Эви, польскую деревню, где оставался около 1 года, то есть с весны 1943 до советского наступления весной 1944-го.

По другой версии (версии историка Владимира Косика), батальон для борьбы с партизанами был переброшен в Беларусь только в июле 1943 года.

Уничтожение Хатыни

22 марта 1943 года батальон совместно с военнослужащими немецкого «зондер-батальон СС Дирлевангер » (нем. "SS-Sonderbataillon Dirlewanger" ) принял участие в уничтожении жителей белорусского села Хатынь .

В декабре 1986 на закрытом процессе в Минске по делу начальника штаба батальона Григория Васюры бывшие военнослужащие батальона дали показания об участии подразделений «шуцманшафт-118» в уничтожении Хатыни :

Из показаний Остапа Кнапа: "После того как мы окружили деревню, через переводчика Луковича по цепочке пришло распоряжение выводить из домов людей и конвоировать их на окраину села к сараю. Выполняли эту работу и эсэсовцы, и наши полицейские. Всех жителей, включая стариков и детей, затолкали в сарай, обложили его соломой. Перед запертыми воротами установили станковый пулемет, за которым, я хорошо помню, лежал Катрюк . Поджигали крышу сарая, а также солому Лукович и какой-то немец. Через несколько минут под напором людей дверь рухнула, они стали выбегать из сарая. Прозвучала команда: "Огонь!" Стреляли все, кто был в оцеплении: и наши, и эсэсовцы. Стрелял по сараю и я". Вопрос: Сколько немцев участвовало в этой акции? Ответ: "Кроме нашего батальона, в Хатыни было около 100 эсэсовцев, которые приехали из Логойска на крытых машинах и мотоциклах. Они вместе с полицейскими поджигали дома и надворные постройки". Из показаний Тимофея Топчия: "Тут же стояло 6 или 7 крытых машин и несколько мотоциклов. Потом мне сказали, что это эсэсовцы из батальона Дирлевангера. Было их около роты. Когда вышли к Хатыни, увидели, что из деревни убегают какие-то люди. Нашему пулеметному расчету дали команду стрелять по убегавшим. Первый номер расчета Щербань открыл огонь, но прицел был поставлен неправильно и пули не настигали беглецов. Мелешко оттолкнул его в сторону и сам лег за пулемет..." Из показаний Ивана Петричука: "Мой пост был метрах в 50 от сарая, который охранял наш взвод и немцы с автоматами. Я хорошо видел, как из огня выбежал мальчик лет шести, одежда на нем пылала. Он сделал всего несколько шагов и упал, сраженный пулей. Стрелял в него кто-то из офицеров, которые большой группой стояли в той стороне. Может, это был Кернер, а может, и Васюра. Не знаю, много ли было в сарае детей. Когда мы уходили из деревни, он уже догорал, живых людей в нем не было - дымились только обгоревшие трупы, большие и маленькие... Эта картина была ужасной. Помню, что из Хатыни в батальон привели 15 коров".

Вопрос прокурора : «Судя по анкетам, большинство ваших подчинённых до этого служили в Красной Армии, прошли через немецкий плен, их нет нужды водить за ручку?» Васюра : «Да, служили. Но это была шайка бандитов, для которых главное - грабить и пьянствовать. Возьмите комвзвода Мелешку - кадровый советский офицер и форменный садист, буквально шалел от запаха крови. Повар Мышак рвался на все операции, чтобы позверствовать и пограбить, ничем не брезговали командир отделения Лакуста и писарь Филиппов, переводчик Лукович истязал людей на допросах, насиловал женщин: Все они были мерзавцы из мерзавцев.»

Это было подтверждено также на процессе командира взвода 118 полицейского батальона бывшего лейтенанта РККА Василия Мелешко в 1975, давшего буквально идентичные сведения (так же, как суд по делу Васюры, процесс Мелешко тоже завершился вынесением смертного приговора).

Прочие преступления

Карательные действия в Хатыни были не единственными в послужном списке батальона.

13 мая 1943 года Григорий Васюра возглавлял боевые действия батальона против партизан в районе села Дальковичи.

27 мая батальон провёл карательную операцию в селе Осови, в котором было расстреляно 78 человек.

Впоследствии батальон участвовал в карательной операции «Коттбус» в Минской и Витебской областях, в ходе которой осуществил расправу над жителями села Вилейки, уничтожение жителей сёл Уборок и Маковье, а также расстрел 50 евреев у села Каминская Слобода.

За эти заслуги немецкое командование наградило Васюру двумя медалями и присвоило ему звание лейтенанта. После Белоруссии Григорий Васюра продолжил служить в 76-м пехотном полку, который был разбит уже на территории Франции.

Во Франции

В июле 1944 г. в результате отступления немецких войск из Белоруссии батальон вместе со 115 охранным батальоном был переброшен во Францию для выполнения охранных функций. Тогда же эти формирования были переименованы, соответственно, в 63-й и 62-й батальоны шуцманшафт в составе 30-й гренадерской дивизии СС (2-й русской) (нем. 30.Waffen-Grenadier-Division der SS (russische Nr. 2) . 21 августа 1944 г. 62-й и 63-й батальоны были объединены в единое формирование (62-й батальон); были назначены новые немецкие командиры. Однако в боях против французских партизан новое формирование участие не принимало, так как уже 27 августа (в день, назначенный немцами для выхода на антипартизанские позиции) практически в полном составе перешло на сторону французского движения сопротивления «маки ». Из перешедших на сторону французских партизан был сформирован 2-й украинский батальон имени Тараса Шевченко (Le 2ème Bataillon Ukrainien des Forces Françaises de l’Intérieur, Groupement Frontière, Sous-Région D.2.). (1-й украинский батальон им. Ивана Богуна в составе французского движения сопротивления был образован из 102-го волынского батальона шуцманшафта .)

После освобождения территории Франции оба батальона были включены в 13-ю полубригаду французского Иностранного легиона , в составе которой воевали до конца войны. После войны некоторые из бойцов продолжили службу в Иностранном легионе.

См. также

Напишите отзыв о статье "118-й батальон шуцманшафта"

Комментарии

Примечания

3. Per Anders Rudling .
5. Zur Geschichte der Ordnungspolizei 1936−1942, Teil II // Georg Tessin Dies Satbe und Truppeneinheiten der Ordnungspolizei - Koblenz, 1957. - s. 172−173. (нем.)
6. - ISBN 9664100110 , ISBN 9789664100110 .
8. , .
9. (недоступная ссылка) Проверено 18 декабря 2014.
13. Дуда А., Старик В. . - Чернівці: Накладом Товариства «Український Народний Дім в Чернівцях», 1995. (укр.) -
14. . Другі визвольні змагання (1938−1950) // Сайт «Українське військо у ХХ-ХХІ сторіччі» (vijsko.milua.org) (Проверено 6 октября 2012) (укр.) -

Источники

• «Так убивали людей» // Газета «Советская Белоруссия» №№ 100−108, 110, 111. (23742−23750, 23752, 23753), 03.06.−13.06.2009, 17.06.2009, 19.06.2009. , , , , …, , , , , , - Публикация глав из книги «Карательные акции в Беларуси» / Сост. В. Я. Герасимов, С. М. Гайдук, И. Н. Кулан - Минск, 2008.

Литовские Латышские Эстонские Крымскотатарские Белорусские Украинские Польские Прочие батальоны

Советские партизаны

Отрывок, характеризующий 118-й батальон шуцманшафта

– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня. Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.

Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать, это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.

22 марта Белоруссия отметила скорбный день памяти села Хатынь, которое было сожжено в 1943 году при активном участии украинских националистов. В уничтожении его жителей принимал участие 118-й украинский батальон охранной полиции, сформированный в Киеве и укомплектованный ОУНовцами из Буковинского куреня - который уже успел поучаствовать в массовых расстрелах в Бабьем яру евреев. Этот батальон был переброшен в минские леса специально для борьбы против местных партизан, и вскоре прославился многочисленными эпизодами жестоких военных преступлений против мирного населения.

21 марта, накануне трагедии, белорусские партизаны устроили оккупантам засаду, в которой погиб капитан полиции Ганс Вёльке - чемпион Олимпийских игр 1936 года, который был лично представлен после победы Адольфу Гитлеру. В отместку за это немецкое командование решило провести показательную карательную акцию, с целью устрашения местного населения. И выбрало для нее район ничем не примечательной деревни Хатынь.

22 марта подразделения 118-го батальона выдвинулись к Хатыни вместе с эсэсовцами из батальона «Дирлевангер», и для начала расстреляли попавшуюся им по дороге команду лесорубов, убив на месте 26 человек. Затем они разбили в скоротечном бою небольшой отряд партизан, и вошли в беззащитное село, где оставались женщины, дети и старики. По приказу комзвода украинского батальона Мелешко их согнали в большой сарай, а затем подожгли.

«Я хорошо видел, как переводчик Лукович поджег факелом сарай, вернее, его соломенную крышу. Сарай загорелся. Люди в сарае стали кричать, плакать. Крики горевших и задыхающихся от дыма людей были страшные. Их невозможно было слышать. От них становилось жутко. Здесь я хорошо не помню, или кому удалось выбраться из пламени, или просто по сараю была открыта стрельба из всех видов оружия: пулеметов, автоматов, винтовок. Я не мог переносить этого, поэтому ни одного выстрела по сараю не сделал. В основном по сараю стреляли из стоящего против ворот станкового пулемета и из автоматов Васюра, Мелешко, Лакуста, Слижук, Ильчук, Катрюк, Пасечник, Кмит, Панкив, Лукович, Филиппов. Стреляли и находившиеся возле сарая эсэсовцы», - вспоминал потом в своих показаниях пленный украинский полицай Кнап.

В сожжённом сарае Хатыни погибли 149 жителей белорусской деревни Хатынь - и среди них 75 детей, которым еще не исполнилось шестнадцати лет. Из огня вырвались только две девушки, которые добежали до леса и сумели спрятаться в соседнем селе Хворостени. Они погибли позже - когда оккупанты сожгли и это село. Сумел выжить и местный кузнец Иосиф Каминский. Он нашел на пепелище тело своего малолетнего сына Адама, скончавшегося у него на руках. Именно этот образ запечатлен в главной скульптуре мемориального комплекса Хатынь, который был открыт в 1969 году, и стал символом памяти всех почти 10 тысяч населенных пунктов Белоруссии, которые были разрушены или полностью уничтожены нацистскими оккупантами. 186 мертвых сел так и не восстановили после войны. Все их жители были уничтожены в ходе карательных операций.

Участие в военных преступлениях на территории Белоруссии является одной из самых табуированных тем официозной украинской историографии. «Первая рота 118-го батальона - та самая, которая жгла Хатынь - была сформирована из так называемого «Буковинского куреня» ОУН(М). А члены ОУН Мельника, так же, как и члены ОУН Бандеры, именуются сегодня в Киеве «борцами за свободу», - рассказывает об этом известный историк Александр Дюков. Информацию об украинском батальоне охранной полиции предпочитают замалчивать, или же делают акцент на том, что в его рядах служили не только националисты, но и несколько военнопленных офицеров Красной Армии. Среди них был Григорий Васюра, который проживал после войны по подложным документам, и был разоблачен только в 1986 году - после чего советский суд приговорил его к смертной казни.

Совсем другой была судьба другого хатынского палача - украинского националиста Владимира Катрюка, который бежал после войны в Канаду и вел уединенную жизнь на собственной пасеке, избегая внимания соседей и журналистов. В мае 2015 года Следственный комитет Российской Федерации возбудил против Катрюка уголовное дело по статье 357 УК РФ («Геноцид»), однако Канада отказалась выдать военного преступника, скончавшегося в том же году за океаном.

К счастью, историки из других постсоветских стран продолжают изучать тему Хатынской трагедии - включая ее украинский след. 21 марта Национальный архив Белоруссии и российский фонд «Историческая Память» презентовали сборник документов и материалов «Убийцы Хатыни: 118-й украинский батальон охранной полиции в Белоруссии. 1943-1944», приуроченный к 75-й годовщине сожжения белорусской деревни.

Эта книга фактически подтверждает преступления украинских полицейских. В материалах сборника опубликовано 153 документа из фондов Национального архива Республики Беларусь, Центрального архива КГБ Белоруссии, Государственного архива Российской Федерации, Отраслевого государственного архива Службы безопасности Украины и Национального архива США - и многие из этих материалов печатаются впервые.

Судя по данным сборника, Хатынь была только одним из многочисленных белорусских сел, сожженных при участии украинской полиции. Причем, уничтожение запертых в сарае людей стало фирменным знаком этого карательного подразделения коллаборантов. В мае 1943 года 118-й охранный батальон уничтожил часть жителей деревни Вилейка. «Женщин с детьми загнали в отдельно стоявший в конце деревни сарай, расстреляли и сожгли в нем», - вспоминал об этих убийствах полицай Козыченко. По его же словам, несколько дней такая же судьба постигла жителей села Осовы: «Людей загнали в сарай, закрыли в нем, оцепили сарай полукругом и открыли по находившимся в сарае людям огонь со всех видов оружия».

Впрочем, документы показывают, что украинские полицаи не ограничивались карательными антипартизанскими акциями против белорусского населения, принимая участие в массовом убийстве евреев. Так, 118-й батальон устроил резню в лагере еврейских беженцев, расположенном в лесах Налибокской пущи. «Вокруг землянки лежали разорванные взрывами гранат трупы стариков, мужчин, женщин и детей, их было много, но сколько именно не могу сказать, я их не мог подсчитать, так как часть изуродованных трупов лежала на поверхности, а часть под обломками землянки. Все уничтоженные люди были лица еврейской национальности. За трупами приезжал старый еврей Шолом, который был в партизанском отряде. Шолом говорил, что в землянках, а их было две, но я подходил только к одной, было убито более сорока евреев» - вспоминал об этом один из уцелевших свидетелей.

Издание этого сборника, осуществленное благодаря усилиям белорусских и российских историков, представляется сейчас особенно важным именно для украинских читателей. Пока на Украине молчат о преступлениях назначенных в герои националистов, правда о них все равно становится достоянием гласности. И остается верить, что обнародованные в Минске документы однажды будут изданы в Киеве - ради восстановления подлинной исторической правды и в память о сожженной 75 лет назад Хатыни.

Я лично не совсем согласен с тем, что изложено в этом материале. Конкретно - палачей Хатыни назвали украинскими. Хочу внести по этому поводу ясность. 118 батальон вспомагательной полиции был сформирован в июле 1942 года в Киеве. Частью его были бывшие члены Буковинского куреня - формирования ОУН Андрея Мельника, расформированного немцами в октябре-ноябре 1941 года. Да, они были выходцами из Буковины. Это правда, но в национальный состав 118 батальона вспомагательной полиции входили и русские. Было несколько поляков и даже четыре еврея. Сколько было членов Буковинского куреня? Из примерно 500 человек численного состава батальона, как минимум, 97 человек (). Согласитесь - не много. Правду, здесь нужно обязательно добавить, что из трех рот батальона, две роты были сформированы преимущественно из выходцев из центральных и западных областей Украины — военнопленных и добровольцев, а это уже существенно. По поводу военнопленных. Наиболее известный их них - Григорий Васюра - украинец, бывший командир Красной Армии (попал в плен во время боев за Лиепаю). В 118 батальоне вспомагательной полиции был начальником штаба. Палач и военный преступник, лично участвовавший в расстрелах. Только в 1986 году был выявлен и приговорен трибуналом Белорусского военного округа к расстрелу.

И еще. По поводу "Палачи Хатыни - герои нынешней Украины ". Это не так. Во-первых, у подавляющего большинства украинцев деды-прадеды воевали в Красной Армии и партизанах. Они никогда не считали и не считают палачей Хатыни героями. Во-вторых, да, в Черновцах есть памятник членам Буковинского куреня. Это правда. Но никто и никогда из официальных властей Украины не называл тех, кто уничтожал Хатынь героями. Об этом предпочитают помалкивать. Как и о том, что члены ОУН Мельника и Бандеры сотрудничали с нацистами.

Оригинал взят у коллег aloban75 "Украинские убийцы Хатыни "

75 лет назад, 22 марта 1943 года, каратели уничтожили деревню Хатынь, сожгли заживо и расстреляли почти всех ее жителей — 149 человек, в том числе 75 детей. Палачи Хатыни - герои нынешней Украины.

Материал Александра Дюкова «Любовь к мёду. Украинские убийцы Хатыни».
*
«Близко от деревни в лесу были обнаружены ульи с пчелами и полицейские доставали мед. На второй день перед отъездом деревню мы подожгли »

Он умер 22 мая 2015 года. Скончался в своей постели, не дожив до столетнего юбилея каких-то семь лет. Пустяк по сравнению с прожитой долгой, очень долгой жизнью.

Он жил в сельской местности в часе езды от Монреаля и уже более полувека разводил пчел. Соседи говорили, что он сторонился общественной жизни, предпочитая обособленность. Его звали Владимир Катрюк; когда-то, давным-давно, он вместе со своими товарищами по 118-му украинскому полицейскому батальону хорошо поработал в Белоруссии, в знаменитом впоследствии селении под названием Хатынь .

Канадские журналисты узнали страшном прошлом канадского пасечника Катрюка незадолго до его смерти, в 2012 году, из опубликованной в авторитетном оксфордском журнале «Holocaust and Genocide Studies » статьи историка Пер Андерс Рудлинга об уничтожении Хатыни. В России, Украине и Белоруссии об этом узнали гораздо раньше - в начале 2009 года в опубликованном Национальным архивом Республике Беларусь сборнике «Хатынь. Трагедия и память» были приведены обширные показания соучастников Катрюка по преступлениям.

22 марта 1943 года на шоссе между Плещеницами и Логойском - двумя маленькими городками неподалеку от Минска - советские партизаны устроили засаду на подразделение карателей из состава 118-го полицейского батальона. Завязалась перестрелка, были убиты два полицая и немецкий офицер. Потом партизаны отступили, а каратели стали ждать подкрепления. Неподалеку работали лесорубы из близлежащей деревни; полицейские их всех задержали - на всякий случай. Потом подошло подкрепление - подразделения 118-го батальона из Плещениц и часть батальона «Дирлевангер» из Логойска.

По задержанным лесорубам открыли огонь, убив 26 человек. Именно в рассказах об этом расстреле мы впервые встречаем фамилию Катрюка - вместе со своими сослуживцами он стреляет по убегающим людям, а потом добивает раненных. «Когда я подошел к месту расстрела, то на дороге действительно лежало много людей, - рассказывал впоследствии военнослужащий батальона О. Кнап. - Все место было в крови. Подходя к месту расстрела, я видел, как по людям, убегавшим в лес, стрелял Иванкив из ручного пулемета, а по тем, кто лежал на шоссе, стреляли Катрюк и Мелешко из автоматов... помню, что раненых добивали Мелешко, Иванкив, Катрюк, Панкив ».

Потом каратели выдвигаются к деревни Хатынь, куда отступили на ночлег партизаны. Партизаны не готовы к их появлению: в кратком боестолкновении гибнут трое, а остальные отступают. Каратели не преследуют партизан; вместо этого они устраивают расправу над жителями деревни. Судьба этих людей решена: их всех сгоняют в большой сарай. Среди прочих этим занимается Катрюк. Командир взвода 118-го батальона В. Мелешко впоследствии вспомнит: « Людей собрали на улице в центре деревни, где находилось командование батальона и эсэсовцы. Затем я получил от Винницкого команду конвоировать собранных жителей - стариков, женщин и детей - к сараю, стоявшему неподалеку. Я такой приказ дал командирам отделений Лакусте и Катрюку, которые стали с подчиненными конвоировать жителей к сараю ».

Стоявший в оцеплении рядовой С. Мышак видел, как Катрюк участвовал в сборе жителей деревни: «Находясь в оцеплении в 30-50 метрах от села в центральной его части, я хорошо слышал крики и плач женщин, детей. Видел, как прибывшие из Логойска эсэсовцы сгоняли жителей села к сараю. Хорошо видел, что по селу ходили полицейские 118 батальона Солоп Сергей, Филиппов, Катрюк ».

Наконец, все жители собраны; Катрюк помогает своим соратникам заталкивать жертвы в сарай, а потом вместе с офицерами становится напротив ворот сарая. Из показаний О. Кнапа: «Я хорошо видел, как переводчик Лукович поджег факелом сарай, вернее, его соломенную крышу. Сарай загорелся. Люди в сарае стали кричать, плакать. Крики горевших и задыхающихся от дыма людей были страшные. Их невозможно было слышать. От них становилось жутко. Здесь я хорошо не помню, или кому удалось выбраться из пламени, или просто по сараю была открыта стрельба из всех видов оружия: пулеметов, автоматов, винтовок. Я не мог переносить этого, поэтому ни одного выстрела по сараю не сделал. В основном по сараю стреляли из стоящего против ворот станкового пулемета и из автоматов Васюра, Мелешко, Лакуста, Слижук, Ильчук, Катрюк, Пасечник, Кмит, Панкив, Лукович, Филиппов . Стреляли и находившиеся возле сарая эсэсовцы». Так было уничтожено 149 жителей деревни Хатынь, в том числе - 75 несовершеннолетних детей.

Хатынское убийство было не единственным преступлением, в котором участвовал Катрюк. Эти документы опубликованы в сборнике «Убийцы Хатыни. 118-й украинский батальон охранной полиции в Белоруссии ».

Вот, например, в мае 1943 года 118-й батальон участвует в карательной операции в Бегомльском районе. В деревне Вилейка часть нетрудоспособных жителей уничтожают. И вновь в этой акции принимает участие Катрюк. «Молодежь сразу куда-то увели, - вспоминал военнослужащий 118-го батальона И.Козыченко. - Женщин с детьми загнали в отдельно стоявший в конце деревни сарай, расстреляли и сожгли в нем... Помню, что к месту расправы их конвоировали Мелешко, Лакуста, Лукович, Слижук, Катрюк».

Спустя несколько дней аналогичную картину Козыченко видит в деревне Осовы: « Когда мужчин, женщин, детей стали отводить от штаба, они начали кричать, почему только их гонят, староста тоже связан с партизанами... Присоединили старосту к другим арестованным гражданским лицами и погнали их к отдельно стоявшему в конце деревни сараю. ...Людей к сараю конвоировали Васюра, Мелешко, Лакуста, Слижук, Лукович, Катрюк, Кнап и другие полицейские первой роты... Помню, когда людей загнали в сарай, закрыли в нем, оцепили сарай полукругом и открыли по находившимся в сарае людям огонь со всех видов оружия ». Стреляет по людям и Катрюк.

В том же мае 1943 года Катрюк участвует в пытках подозревавшейся в связях с партизанами сельской учительницы. Вот показания члена 118-го батальона Т. Топчиго: «В первый день операции в одной деревне, названия которой не помню, командир взвода Винницкий и командир взвода Мелешко Василий с участием своих подчиненных Лакусты и Катрюка допрашивали женщину-учительницу и били ее... Женщина была в возрасте примерно 30 лет. Когда ее допрашивали, я находился на улице возле того дома и слышал, как она кричала и просила не бить ее, так как ни в чем не виновата».

Не по всем эпизодам участие в преступлениях Катрюка можно определить так точно; иногда известно только то, что те или иные карательные операции проводил взвод Мелешко первой роты 118-го батальона - тот самый взвод, в которой командиром отделения был Катрюк. Именно этот взвод, например, в июле 1943 года в Налибокской пуще расстрелял скрывавшихся в лесу евреев. Был ли там Катрюк? Более чем вероятно, хотя его фамилия и не упоминается прямо.

Читая документы, рассказывающие о действиях Катрюка в 1943 году, я мучительно пытался понять, каким же образом тот Катрюк - убийца и палач - соотносится с тихим канадским пасечником. Неужели нет ни одной точки пересечения? Оказалось - есть.

« Мы продолжали заниматься проческой лесной местности, и вышли к одной деревне , - вспоминал уже цитировавшийся мной Т. Топчий. - В этой деревне мы ночевали одну ночь. Была там только одна первая рота, в том числе и Мелешко Василий со своим взводом.... Близко от деревни в лесу были обнаружены ульи с пчелами и полицейские доставали мед . На второй день перед отъездом деревню мы подожгли ».

Любовь к меду Катрюк пронес через всю свою долгую жизнь. Очеловечивает ли его эта черта?

Прошли годы и люди уже забыли почему КГБ настойчиво искало карателей. Когда на киевском майдане главным идеологом и вдохновителем становится Бандера, когда националистические лозунги ОУН-УПА начинают звучать с новой боевой силой, надо и нам помнить, на что способны люди, исповедующие фашистскую идеологию. Сегодня Карать виновных призвал на заседании Верховной Рады лидер фракции “Свобода” Олег Тягнибок. Слово каратель – еще помнят многие…

Заигрывания с националистами (а это мы наблюдаем сегодня в Киеве) почти всегда заканчиваются одним – трагедией. И когда либералы протягивают им не всегда твердую, иногда и дрожащую руку в надежде на приобретение новых союзников, то с этой поры начинается путь к катастрофе. Националисты, нацисты – не из тех, что предпочитают тонкую игру либеральных политических полутонов и сложных дипломатических интриг.

Их руки не дрожат, запах крови пьянит. Послужной список пополняется новыми и новыми жертвами. Они фанатично слепо уверены, что убитых ими врагов, а это “москали, жиды, проклятые русские”, должно быть больше, еще больше. И тогда для национализма наступает время Хатыни.

Предлагаем статью: История преступления 118 карательного батальона, сформированного из украинских националистов . Расследование “РГ”.

Хатынь, всемирно известный памятник человеческой трагедии: то, что сделали там фашисты в марте 1943 года – согнали в сарай 149 мирных людей, половина из которых была дети, и сожгли, знают в Белоруссии все. Но многие годы никто никогда не позволял себе сказать вслух, из кого был сформирован 118-й специальный полицейский батальон, исполнивший это злодеяние.

До весны 1986-го я, как и большинство жителей Советского Союза, считал, что Хатынь уничтожили немцы – каратели специального батальона СС. Но в 1986 году появилась скупая информация, что военный трибунал в Минске судил бывшего полицая, некоего Василия Мелешко. Обычный по тем временам процесс. Вот как о нем рассказывал белорусский журналист Василий Зданюк: “В то время подобных дел рассматривали десятки. И вдруг немногочисленных журналистов, среди которых был и автор этих строк, попросили за дверь. Процесс объявили закрытым. И все же кое-что просочилось. Поползли слухи – на полицая “повесили” Хатынь. Василий Мелешко – один из ее палачей. А вскоре новое известие из-за плотно закрытой двери трибунала: разыскали несколько бывших карателей, в том числе некоего Григория Васюру, душегуба из душегубов…”

Как только стало известно, что в Хатыни зверствовали украинские полицаи, дверь в зал суда плотно закрыли, журналистов удалили. Первый секретарь ЦК КП Украины Владимир Щербицкий специально обратился в Центральный комитет партии с просьбой не разглашать информацию об участии украинских полицаев в зверском убийстве мирных жителей белорусской деревни. К просьбе тогда отнеслись с “пониманием”. Но правда о том, что Хатынь уничтожили украинские националисты, перешедшие служить в 118-й специальный полицейский батальон, уже стала гласной. Факты и подробности трагедии оказывались невероятными.
Март 1943-го: хроника трагедии

Сегодня, спустя 71 год с того страшного мартовского дня 1943-го, трагедия Хатыни восстановлена почти поминутно.

Утром 22 марта 1943 года на пересечении дорог Плещеницы – Логойск – Козыри – Хатынь партизаны отряда “Мститель” обстреляли легковую машину, в которой ехал командир одной из рот 118-го батальона охранной полиции гауптман Ганс Вельке. Да-да, тот самый Вельке, любимец Гитлера, чемпион Олимпийских игр 36-го года. Вместе с ним были убиты еще несколько полицейских-украинцев. Устроившие засаду партизаны отступили. Полицаи вызвали на подмогу спецбатальон штурмбанфюрера Оскара Дирлевангера. Пока немцы ехали из Логойска, была арестована, а через некоторое время расстреляна группа местных жителей-лесорубов. К вечеру 22 марта каратели по следам партизан вышли к деревеньке Хатынь, которую и сожгли вместе со всеми ее жителями. Одним из тех, кто командовал расправой над мирным населением, был бывший старший лейтенант Красной Армии, попавший в плен и перешедший на службу к немцам, к тому времени – начальник штаба 118-го украинского полицейского батальона Григорий Васюра. Да, именно тот Васюра, которого судили в Минске, на закрытом процессе.

Из показаний Остапа Кнапа: “После того как мы окружили деревню, через переводчика Луковича по цепочке пришло распоряжение выводить из домов людей и конвоировать их на окраину села к сараю. Выполняли эту работу и эсэсовцы, и наши полицейские. Всех жителей, включая стариков и детей, затолкали в сарай, обложили его соломой. Перед запертыми воротами установили станковый пулемет, за которым, я хорошо помню, лежал Катрюк. Поджигали крышу сарая, а также солому Лукович и какой-то немец. Через несколько минут под напором людей дверь рухнула, они стали выбегать из сарая. Прозвучала команда: “Огонь!” Стреляли все, кто был в оцеплении: и наши, и эсэсовцы. Стрелял по сараю и я”.

Вопрос: Сколько немцев участвовало в этой акции?

Ответ: “Кроме нашего батальона, в Хатыни было около 100 эсэсовцев, которые приехали из Логойска на крытых машинах и мотоциклах. Они вместе с полицейскими поджигали дома и надворные постройки”.

Из показаний Тимофея Топчия: “Тут же стояло 6 или 7 крытых машин и несколько мотоциклов. Потом мне сказали, что это эсэсовцы из батальона Дирлевангера. Было их около роты. Когда вышли к Хатыни, увидели, что из деревни убегают какие-то люди. Нашему пулеметному расчету дали команду стрелять по убегавшим. Первый номер расчета Щербань открыл огонь, но прицел был поставлен неправильно и пули не настигали беглецов. Мелешко оттолкнул его в сторону и сам лег за пулемет…”

Из показаний Ивана Петричука: “Мой пост был метрах в 50 от сарая, который охранял наш взвод и немцы с автоматами. Я хорошо видел, как из огня выбежал мальчик лет шести, одежда на нем пылала. Он сделал всего несколько шагов и упал, сраженный пулей. Стрелял в него кто-то из офицеров, которые большой группой стояли в той стороне. Может, это был Кернер, а может, и Васюра. Не знаю, много ли было в сарае детей. Когда мы уходили из деревни, он уже догорал, живых людей в нем не было – дымились только обгоревшие трупы, большие и маленькие… Эта картина была ужасной. Помню, что из Хатыни в батальон привели 15 коров”.

Следует отметить, что в немецких отчетах о карательных операциях данные об уничтоженных людях, как правило, ниже фактических. Например, в отчете гебитскомиссара города Борисова об уничтожении деревни Хатынь говорится, что вместе с деревней были уничтожены 90 человек жителей. На самом деле их было 149, все установлены поименно.

118-й полицейский

Этот батальон был сформирован в 1942 году в Киеве преимущественно из украинских националистов, жителей западных областей, которые согласились сотрудничать с оккупантами, прошли спецподготовку в различных школах на территории Германии, надели нацистскую форму и приняли военную присягу на верность Гитлеру. В Киеве батальон “прославился” тем, что с особой жестокостью уничтожал евреев в Бабьем Яру. Кровавая работа стала лучшей характеристикой для отправки карателей в декабре 1942 года в Белоруссию. Кроме командира-немца, во главе каждого полицейского подразделения стоял “шеф” – немецкий офицер, курировавший деятельность своих подопечных. “Шефом” 118-го полицейского батальона был штурмбанфюрер Эрих Кернер, а “шефом” одной из рот – тот самый гауптман Ганс Вельке. Во главе батальона формально стоял немецкий офицер Эрих Кернер, которому было 56 лет. Но фактически всеми делами заправлял Григорий Васюра и пользовался безграничным доверием Кернера в проведении карательных операций…

14 томов дела N 104 отразили множество конкретных фактов кровавой деятельности карателя Васюры. Во время суда было установлено, что лично им были уничтожены более 360 женщин, стариков, детей. Решением военного трибунала Белорусского военного округа его признали виновным и приговорили к расстрелу.
Я видел черно-белые фотографии с того процесса. Читал заключение психиатрической экспертизы о том, что Васюра Г.Н. в период 1941-1944 гг. какими-либо психическими заболеваниями не страдал. На одной из фотографий на скамье подсудимых – испуганный семидесятилетний старик в зимнем пальто. Это Григорий Васюра.

Зверства в Хатыни были не единственными в послужном списке батальона, сформированного преимущественно из украинских националистов, ненавидящих советскую власть. 13 мая Григорий Васюра возглавлял боевые действия против партизан в районе села Дальковичи. 27 мая батальон проводит карательную операцию в селе Осови, где было расстреляно 78 человек. Далее операция “Коттбус” на территории Минской и Витебской областей – расправа над жителями села Вилейки, уничтожение жителей сел Маковье и Уборок, расстрел 50 евреев у села Каминская Слобода. За эти “заслуги” гитлеровцы присвоили Васюре звание лейтенанта и наградили двумя медалями. После Белоруссии Григорий Васюра продолжил служить в 76-м пехотном полку, который был разбит уже на территории Франции.

Последний из участников расправы над жителями Хатыни жив до сих пор. Владимир Катрюк, служил в 118-м батальоне, лично расстреливал людей. Живет в Канаде

По окончании войны Васюре в фильтрационном лагере удалось замести следы. Только в 1952 году за сотрудничество с оккупантами трибунал Киевского военного округа приговорил его к 25 годам лишения свободы. В то время о его карательной деятельности ничего не было известно. 17 сентября 1955 года Президиум Верховного Совета СССР принял Указ “Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941 – 1945”, и Григорий Васюра вышел на свободу. Вернулся к себе в Черкасскую область.

Васюра в суде

Когда сотрудники КГБ нашли и снова арестовали преступника, он уже работал заместителем директора одного из совхозов на Киевщине. В апреле 1984 года был даже награжден медалью “Ветеран труда”. Каждый год его поздравляли пионеры с 9 Мая. Он очень любил выступать перед школьниками в образе настоящего ветерана войны, фронтовика-связиста и даже именовался почетным курсантом Киевского высшего военного инженерного дважды Краснознаменного училища связи имени М.И. Калинина – того, что окончил до войны.

История крайнего национализма всегда груба

… Известный французский публицист Бернар-Анри Леви считает, что на сегодняшний день лучшие европейцы – это украинцы. Надо полагать, именно те, что берут в осаду православные храмы, поджигают дома своих политических противников, кричат “геть!” всем, кому не по душе бандеровская вольница. Уже вслух разносится от правых радикалов-националистов – убей коммуниста, жида, москаля…

Видимо, философские воззрения не допускают, что эти суровые ребята на майдане, славные правнуки и последователи предводителя украинских националистов в 1940 – 50-х годах Степана Бандеры, готовы вершить историю с помощью оружия. И к философским диспутам вряд ли расположены. Философия крайнего национализма везде и во все времена была одинакова груба и радикальна – сила, деньги, власть. Культ собственного превосходства. Жителям белорусской деревни Хатынь в марте 1943-го каратели это и продемонстрировали.

В мемориале Хатыни, где только обожженные печные трубы с метрономами на месте бывших домов, стоит памятник: единственный выживший кузнец Иосиф Каминский с мертвым сыном на руках…

В мемориале Хатыни, где только обожженные печные трубы с метрономами на месте бывших домов, стоит памятник: единственный выживший кузнец Иосиф Каминский с мертвым сыном на руках…

В Белоруссии до сих пор считается по-человечески невозможным сказать вслух, кто сжег Хатынь. На Украине наши родные братья, славяне, соседи… Отморозки бывают у каждого народа. Однако был такой специальный полицейский батальон, сформированный из украинских предателей…

Заметочка была чисто рабочая: читаю брошюрочку известного свидомого историка Володымира Косыка я обнаружил потрясающее - оказывается, Косык с достойной лучшего применения настойчивостью отрицает, что 118-й украинский полицейский батальон участвовал в уничтожении Хатыни. Цитирую:

"Батальоны 115-й и 118-й были созданы немцами в Киеве в мае 1942 г., пополнены в ноябре 1942 г., были в Белоруссии с июля 1943 г. А трагедия сожженного белорусского села Хатынь произошла 22 марта 1943 г. Почему же эту трагедию приписывают украинцам 118 батальона?"

Это утверждение Косык повторяет несколько раз и в конце концов пишет о "фальшивых "хатынских" преступлениях 118-го батальона".

Поскольку Национальный архив Республики Беларусь при поддержке нашего фонда еще в начале 2009 года выпустил фундаментальный сборник документов "Хатынь: трагедия и память" , я счел, что вранье Косыка будет всем понятно и ограничился тем, что поместил в заметочке копию опубликованного в сборнике донесения командира 118-го полицейского батальона майора Кернера, из которого наглядно было видно, что 118-й батальон в марте 1943 г., вопреки утверждениям Косыка, находился в Белоруссии и, более того, в районе деревни Хатынь.

Однако я недооценил способности сетевых свидомитов; они по-прежнему утверждают, что Косык прав и даже обвиняют меня во лжи . Ну что ж, разберем проблему максимально подробно.

Характеристика источниковой базы

Начну с того, что мое знакомство с историей 118-го украинского полицейского батальона вовсе не исчерпывается документами, опубликованными в сборнике "Хатынь. Трагедия и память". Написание книге по 118-му батальону - в моих рабочих планах (пусть и отдаленных), а потому в моем распоряжении имеется целый ряд неопубликованных документов белорусских архивов по упомянутому коллаборационистскому формированию. Документы эти трех видов:

1) немецкие документы (СС и полиции);

2) документы советских партизан (разведдонесения и боевые отчеты);

3) протоколы послевоенных допросов военнослужащих 118-го батальона.

В совокупности эти документы позволяют максимально объективно осветить историю 118-го украинского полицейского батальона. Опираясь на эти документы, ответим на следующие два вопроса:

1) действительно ли 118-й батальон появился в Белоруссии только в июле 1943 г., как это утверждает Косык?

2) действительно ли 118-й батальон не участвовал в уничтожении Хатыни, как это утверждает Косык?

Разумеется, все данные, которые я приведу ниже - избыточны; опубликованные в сборнике "Хатынь: трагедия и память" документы и без этого позволяют ответить на оба вопроса. Ну да много - не мало.

Когда в Белоруссии появился 118-й батальон?

Для того, чтобы понять, когда 118-й батальон появился в Белоруссии, обратимся к немецким документам. Из уже приводившегося мной донесения командира 118-го батальона майора Кернера, мы знаем, что в конце марта 1943 г. 118-й батальон находился в районе Логойска - Плещениц. Этот документ - не единственный. Самый ранний из известных мне немецких документов, в которых упоминается о присутствии 118-го батальона в Белоруссии датирован 7 января 1943 г. Это донесения начальника СС и полиции Борисовского округа (НАРБ. Ф. 391. Оп. 2. Д. 15. Л. 17 - 18, оригинал на немецком языке; Ф. 1440. Оп. 3. Д. 964. Л. 62 - 63, перевод на русский):

6.1.1943 года силами 20 жандармов, 40 полицейскими и 115 служащими 118-го батальона была предпринята карательная экспедиция в дер. Чинелевичи... Потери бандитов не установлены. Потерь с нашей стороны нет.

Спустя две недели начальник поста жандармерии в Плещеницах Шнайдер упоминает 118-й батальон в своем донесении (НАРБ. Ф. 391. Оп. 2. Д. 15. Л. 86, оригинал на немецком языке; Ф. 1440. Оп. 3. Д. 1025. Л. 204 - 205, перевод на русский):

19.1.1943 года по распоряжению СС и полиции Борисовского округа силами 15 жандармов, 20 полицейских и 45 солдат 118-го украинского батальона была проведена акция против бандитов в дер. Селище и Мокрадь.

Упоминается 118-й батальон и в февральских донесениях начальника поста жандармерии в Плещеницах - например, 1 февраля 1943 г. Шнайдер пишет (НАРБ. Ф. 391. Оп. 2. Д. 15. Л. 38, оригинал на немецком языке; Ф. 1440. Оп. 3. Д. 1025. Л. 184 - 185, перевод на русский):

О ранении [командира отделения из полицейской команды Бегомля] Шорова было сообщено в полицию в Плещеницы, откуда немедленно на подкрепление выехал лейтенант жандармерии Гюрстель с 60 полицейскими и солдатами 118-го украинского батальона. С прибытием подкрепления было организовано преследование бандитов.

Упоминается 118-й батальон и в ежемесячных оперативных сводках СС и полиции Борисовского округа. Вот сводка за февраль 1943 г. (НАРБ. Ф. 391. Оп. 2. Д. 15. Л. 49 - 54, оригинал на немецком языке; Ф. 1440. Оп. 3. Д. 964. Л. 67 - 70, перевод на русский):

Бандитская обстановка в отчетном месяце продолжала обостряться... На сами Плещеницы со времени прибытия туда 118-го украинского полицейского батальона бандиты нападений не предпринимали.

Из оперативной сводки за март 1943 г. (НАРБ. Ф. 391. Оп. 2. Д. 15. Л. 43 - 48, оригинал на немецком языке; Ф. 1440. Оп. 3. Д. 964. Л. 77 - 84, перевод на русский):

Взаимодействие со 118-м украинским батальоном, службой ВНОС, а также зондерфюрерами хорошее.

Из оперативной сводки за апрель 1943 г. (НАРБ. Ф. 391. Оп. 2. Д. 15. Л. 63 - 68, оригинал на немецком языке; Ф. 1440. Оп. 3. Д. 964. Л. 85 - 90, перевод на русский):

5.4.1943 года силами 20 жандармов, 80 полицейских и 100 украинскими солдатами из 118-го украинского батальона была проведена акция против дер. Мал. Нестанавичи. 7 подозрительных лиц при попытке к бегству расстреляно.

Ну и еще один документ, на сей раз из штаба Высшего начальника СС и полиции России "Центр" и Белоруссии под названием "Обзор сил по состоянию на 1 мая 1943 г." (НАРБ. Ф. 1440. Оп. 3. Д. 917. Л. 254 - 260, перевод на русский):

На территории командующего СС и полицией Белоруссии... 118-й полицейский батальон, место дислокации - Плещеницы, подчиненность - командующему полицией безопасности в Белоруссии.

Это, кстати, далеко не все немецкие документы, в которых точно локализуется расположение в районе Плещениц 118-го украинского полицейского батальона в январе - июне 1943 года. Делаем вывод: вопреки настойчивому вранью В. Косыка, 118-й украинский полицейский батальон появился в Белоруссии и, конкретно, в Плещеницах не позднее начала января 1943 года и никуда из этого района не передислоцировался.

Действительно ли 118-й батальон участвовал в уничтожении Хатыни?

Теперь перейдем ко второму вопросу: действительно ли 118-й украинский полицейский батальон участвовал в уничтожении Хатыни? Собственно, динственный аргумент Косыка в пользу того, что нет, не участвовал - утверждение о том, что 118-го батальона вообще не было в Белоруссии. Однако, как мы видим из приведенных выше документов, этот аргумент полностью ложен и на самом деле в марте 1943 г. 118-й батальон:

1) дислоцировался в Плещеницах неподалеку от Хатыни;

2) активно участвовал в карательных операциях.

Об участии 118-го батальона в уничтожении Хатыни свидетельствуют опубликованные в сборнике "Хатынь. Трагедия и память", немецкие документы. Вот, например, сопроводительная записка к письму гебитскомиссара Борисова, которую начальник жандармерии Борисовского уезда посылает командиру 118-го батальона ("Хатынь", стр. 21):

Направляю вам для сведения и ответа по существу запроса, так как упомянутая акция была проведена вами .

То есть начальник жандармерии, которому подчиняется 118-й батальон, прекрасно знает: Хатынь - это дело дело рук 118-го батальона.

Отчет Кернера я приводить второй раз не буду, отмечу только, что фраза "для преследования ускользнувшего противника были направлены более крупные силы, в том числе части батальона СС Дирлевангера", вовсе не означает, что подразделения 118-го батальона не входили в состав этих "более крупных сил"; напротив, об этом есть целый ряд послевоенных показаний военнослужащих батальона, которые в нашем сборнике опубликованы.

Так что - подразделения 118-го украинского полицейского батальона в уничтожении Хатыни участвовали, имеющаяся документальная база об этом свидетельствует вполне наглядно.

Выводы

А выводы, собственно, просты: не верьте свидомым украинским "историкам" вроде В. Косыка.

Причем примитивно.